Довольно долгое время считалось, что мир, существующий в нашей голове, — это просто отпечаток окружающего мира. Однако чем дальше развивалась наука, тем больше мы понимали, что ни о каком отражении речи вообще не идет. Когда мы смотрим на мир, мы видим то, что мы готовы увидеть, что мы знаем, что нас просят увидеть. Об этом на онлайн-встрече с выпускниками и слушателями “Репного” рассказала Мария Фаликман, доктор психологических наук, руководитель, профессор департамента психологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ, ведущий научный сотрудник лаборатории когнитивных исследований НИУ ВШЭ, научный руководитель Московского семинара по когнитивной науке.

Мария Фаликман участвовала в семинарском занятии Школы впервые. “Это один из экспертов, которого мы давно хотели привлечь к работе в рамках просветительского года, но никак не удавалось совместить графики. Вошедший в этом году в повседневный обиход удаленный формат дал нам такую возможность”, — отметила директор “Репного” Ирина Карпова.

Мария Фаликман посвятила свое выступление «Мир у нас в голове — похож ли он на мир вокруг нас?» рассказу об одном из наиболее актуальных сегодня подходов к процессу познания — конструктивизму. “Демокрит, известный материалист, считал, что когда мы что-то видим, то это происходит потому, что от вещей, которые мы наблюдаем, отделяются величиной в атом образы и впечатываются в сетчатку нашего глаза, затем оказываясь у нас в голове. Много столетий спустя Рене Декарт фактически изобразил что-то похожее уже на языке оптики. Конструктивизм считает, что в основе построения образа лежит опыт, организованный в виде схем”, — рассказала Мария Фаликман.

Говоря о строительстве образа, эксперт упоминала работы физика и психолога фон Гельмгольца, который считал, что истинно “первичное” восприятие, а источником иллюзий являются наш опыт и “бессознательные умозаключения” на его основе. Теория американского психолога Ульрика Найссера о “перцептивном цикле” использовалась для демонстрации мысли о том, что человеком практически невозможно манипулировать без его на то согласия. Исследование воспоминаний британским психологом Чарльзом Бартлеттом помогло показать, что история в голове говорящего и в голове воспринимающего — это всегда разные истории.

Отметим, что Мария Фаликман не только ученый, но и переводчик, и поэт. Ее стихотворения очень часто говорят о том, о чем шла речь на встрече: о сложностях восприятия окружающего, о зыбкости воспоминаний, об одиночестве, которое в мире, где столь сложно друг друга понять, так часто преследует нас. Вот одно из стихотворений Марии Вячеславовны, которое могло бы стать эпиграфом — или послесловием к прошедшей встрече.

Шла по петербургскому двору, снегом заметённому,
оставляла тёмные следы, обходила дерево.
Вновь её увижу и замру, вновь по взгляду тёмному
пробежит обыденность беды. Всё давно потеряно.

Может, и не всё, и не беда, раз уж мы в подвальчике
тесном и прокуренном глядим кадры кинохроники.
Словно под забором лебеда, вырастают мальчики,
словно одуванчиковый дым, сгинули поклонники.

Вот она и мечется одна над Невой нефритовой,
замотала голову платком, попросту, по-бабьему.
Господи, не требуй пить до дна, веры не испытывай,
если начал сомневаться в ком, лучше сил прибавь ему.

Вновь метёт позёмка, клонит в сон, тает снег на вороте.
Что почём и кто кому под стать, разглядят историки.
Если Бог и сохраняет всё в этом стылом городе,
где же это всё теперь искать, как не в этом дворике?

Мария Фаликман
2005, 2010